Омбудсмен. Уполномоченный по грехам человека.
Если вы ущипнули себя, но видение не исчезло, — ущипните видение
Эмиграция.
----------------------
Чем дальше поезд увозил нас, тем хуже окружающие понимали по-русски. Как будто поезд двигался не линейно на Запад, а уходил куда-то в глубину под воду. Нас не слышали. Если еще в Варшаве на вокзале мы успели поругаться и чуть было не подрались с грузчиками, которые потребовали за свои услуги плату в долларах, то при пересечении границы в Венгрии объяснялись исключительно сурдо переводом, в Австрии же нас перестали понимать вообще. Первого человека в красивой адмиральской фуражке, встретившего нас в Вене, вокзального носильщика, обнимали, жали руки и рассказывали о том, как тяжело живется евреям в СССР. Он что-то жалобно отвечал. Мы вслушивались в его речь напряженно и не слышали ни одного знакомого слова.
- Ты понимаешь что-нибудь, о чем он говорит. Я нихера не понимаю, - возмущался Alexander Rabinovich
- Я понимаю, - сказала наша маленькая, а сейчас особенно уменьшившаяся в размерах, чтобы ее было удобнее перевозить, еврейская мама. – Он говорит на идиш.
- Мама, - воскликнул я, перевозбужденный чашкой кофе из кофейного автомата, - спроси у этого долбоеба, как проехать в Америку!
